День выписки превратился

День выписки превратился в калейдоскоп.

Первая мандала*: в палату вломился Карабас. Вослед влетел Жорик:

– Воу-воу, Кара!!! Кантуй с почтением! Где грузовой лифт?

Вторая мандала: приспособили к заднему сидению лимузина, Жорик рядом с размышлением, что хотели бы вальнуть Пескова, палили бы в голову, а не в головку блока цилиндров. Значит, пугали. Это – хорошо. Что знаки подавали непонятные –это плохо, потому что непонятно...

Херассе!

Я пискнул. Жорик не заметил, перешел к наказам:

– Секи, студент! Ельцин дал команду борзых не щемить. Наша задача – обозначиться борзыми и дербанить совок под ноль. Еще не Чикаго тридцатых, но уже конкурентная борьба! Ах, как же я люблю движуху с расстрелами непричастных! Стреляли в тебя не просто так. Предупреждали! Разобраться бы по какому поводу и вставить гадам фитиль в жопу, чтобы поджечь! Прогибаться нельзя, сожрут!

– Может «Прома» мешает кому-то? – промычал я.

– Исключено. В этом случае тебя вальнули бы, как Бут валит на коллоквиуме юных мифистов. Чичины атлеты, например, нарисовали бы за пятихатку зелени – по «Торусу» из гранатомета и привет! Дешево и сердито. Когда убивают – убивают за дело и до верного. А когда ранят номинала – это предупреждение. Так что надо разбираться: кого предупреждали? Зачем? Надо Чичу подключить, он на разборках с намеками собаку съел.

Мысль, поразившая меня, была простой: откуда Жорик знает Сергея Гавриловича, одного из самых строгих моих преподавателей? Вторая мысль сложней: я номинал? Кто адресат?

Жорик пояснил:

– В посторонних глазах ты бобик на зарплате, сраный зиц-председатель Фунт*! Был бы главбоссом, давно бы засветился: лимузин, хата на Арбате и дом в Малаховке, как положено. С адресатом все не просто. Возможно, моя тема. У меня официальных доходов баксов двести, но езжу на шестисотом, две квартиры в Москве и курятник в Подмосковье. Но зачем меня валить? Я не при делах нигде! Надо думать...

Эвона как!

Третья мандала, четвертая и пятая мельтешили дома.

Поначалу везде и всюду суетилась Верочка. Я имел представление, что нас объединял технологический секс, но не предполагал, что в критическом случае она будет суетиться, поправлять постельные принадлежности, нравоучения нудить, делить суету с Алиной.

Эта откуда взялась и зачем? Тут ей точно на сапоги не обломится...

Додумать не дала Марина. Передвинула толпу из спальни в гостиную. В поле зрения мелькнули Юрик, Паша, Вова, Костик, прочие...

Чувствовал себя последним императором, в голове шарахалось: «Бросить всё и вернуться в сторожа! Там хорошо!»

К полуночи народ удалился. Я перевел дух парой-тройкой полудрем и с рассветом задумался.

Надо бросить все! Стать прежним Ромкой-сторожем, мечтающем о светлом дне: Роман Песков заканчивает лучший на земле Московский инженерно-физический институт и превращается в ценного специалиста по автоматике и электронике! Потом, согласно мечтаниям, в течение пяти лет приобретает цветной телевизор «Рубин», видеоплейер «Shivaki» и автомобиль «Москвич» цвета спелая вишня. Получает ордер на заселение в малосемейку* на окраине Серпухова, желательно, чтобы соседи непьющие. Потом исполняется волшебство, о котором мечтал всю жизнь.

Ба-бамс!

Инженера Пескова за рвение и благоразумие замечают большие начальники и повышают в должности. Качество жизни улучшается: телевизор «Sanyo», музыкальный центр «AKAI», новая «девятка» цвета «сухой асфальт» и однушка в Ясенево. Но и это еще не все! Через десять-двадцать лет суеты наступает счастье!

Пара-па-памс!!!

Роман Викторович, умудренный руководитель отдела, становится соучредителем фирмы, импортирующей товары народного потребления. Само собой – огромный телевизор «Sony» с видаком, иномарка больше «Волги» и трехкомнатная квартира в десяти минутах езды от Садовой. Ох, и ах!

Давешние мечты о Нобелевской премии – пусты и лживы. В реальности я заточен под унылую жизнь мелким бобиком, алкающим достойного вознаграждения за рутину.

Получалось, что свернув с пути, навязанного Жориком, через десятки лет упорного труда и пары-тройки счастливых случаев получу то, что имею сейчас – квартиру, «Торус», директорское кресло. Причем через десятилетия меня, преуспевающего соучредителя, так же могут подстрелить. Риск конкурентных разборок входит в стоимость билета.