Покинул машину в прострации

3 июля 1993г.
суббота
20-10

Покинул машину в прострации. Жорик не так прост, как кажется. Мутный тип. Надо продолжить расспросы.

Жорик подтолкнул меня к зданию с вывеской из иностранных букв.

Мы прошли в зал, разместились за дальним столом. К нам подошла официантка. Жорик широко улыбнулся и обозначил:

– Значит так, Ирочка. Два антрекота из телятины, закусок вкусненьких на усмотрение и пятьсот водки, самой дорогой.

Я вздохнул, вспомнив пьянку недельной давности. Тогда все начиналось так же, слово в слово. Сначала заказали пятьсот грамм самой дорогой водки, потом еще поллитру и еще. Последняя доза оказалась чистым керогазом*. Блевал как проклятый.

Бр-рррр!

Меня озноб пробил от воспоминаний. Алкоголический угар грозил повториться во всех подробностях. Кхм, с утра хотелось со страшной силой напиться, но аккуратно, без похмелья и страданий.

Я огляделся.

В отличие от «Шер Ами» публика восседала степенная, важная: седовласые мужчины в костюмах-тройках, пергидрольные тетки в черных и темно-синих нарядах. Может, сегодняшний ужин ограничится обсуждением дел и двумястами граммами?

Принесли салаты в огромных тарелках, еле поместившихся на столе. Впрочем, порции были небольшие, слегка размазанные по центру блюд. Жорик разлил водку по рюмкам, глянул на меня:

– Ну-с...

– За что пьем?

– За респектабельность! Развод лохов окончен. Работаем с кредитоспособным населением. Пора начинать законный бизнес. Будем молодцами! За это пьем!

Жорик махом заглотил водку, отложил рюмку в сторону и полез во внутренний карман пиджака. Вынул бумажный листик и положил на стол передо мной. Я, чуть помедлив, тоже принял водочки, выцепил вилкой огурчик, похрумкал, подытожил: «Хорошо!»

И это что за цифры – 73.400 – передо мной?

– Стартовый капитал, – ответил Жорик. – Так, Рома. Лохов ломать* кончаем. Деньги на раскрутку вымутили. Семьдесят штук – это не воробей напукал.

Я пожал плечами. Спрашивать о прошедшем передумал, озаботился будущим:

– Что за бизнес?

– Не все ли равно? Подумать до понедельника время есть. Расслабься. С такими деньгами стартовать не проблема. Понять бы в какую сторону...

– И в какую?

– Не все ли равно, если подумать? Главное – быть впереди! 

Жорик плеснул водки мне и себе. Провозгласил тост:

– Есть кони, которые пашут на крестьянина за овес и хлев. Есть рысаки, которые скачут под жокеем за комбикорм и конюшню. И есть мустанги*, которые пасутся где хотят…

Я не вслушивался в тост, уподоблявший меня и Жорика одичавшим коням, которые пасутся где попало и везде счастливы. Закинул водку внутрь. Помотал головой, набычился, задумался: «Почему впереди? Я всегда был в задних рядах. Не защитник, не вратарь и даже не болельщик на трибуне за воротами. Я всегда был гражданин, шедший мимо стадиона...»

Жорик вернул меню подошедшей официантке.

– Ирочка, пожалуйста, принесите пива. Водка товарищу не зашла. И еще бы горячих закусок под пиво. Креветок отварных или острых крылышек, что там у вас? Дешманских гренок нам не надо!

Ирочка пожала плечами, а я отметил, что в каждом кабаке Жора имел знакомых Лорочек, Андрюшек, Ирочек... Все официантки и официанты были рады Жориному визиту, а моему… Стоп. Я продолжил утерянную было мысль. Что будет со мной? И, кстати.

– А если бы Верочка не подписала контракт, что с ней случилось бы?

– Ничего интересного. Жила б как раньше. Общага в Бирюлево, работа на Зиле и в ебарях Ванька-слесарь да Колька-наладчик.

– Значит, ты имеешь отношение к ее знакомству с Серегой?

– Какое-то имею. Мы в одном трамвае ехали. Она то ли на дискач спешила, то ли на поебки. Я ей выход загородил. Пришлось Вере выскакивать на следующей остановке. Там она Серегу лягнула на выходе. Он на тротуаре стоял, тачку ловил. В общем, в лужу затолкала. Серега ноги замочил, но ругаться не стал. Добродушный мужик, нормальный. Заговорил с девчонкой без говна, типа осторожно, овца, куда прешь. Слово за слово, пара петтингов перед совокуплением. Закрутили любовь. Вот квартиру подогнал. На следующей неделе «Фольксваген-гольф» подарит.

– А дальше? – спросил я, завидуя чужому счастью, которое сложилось запросто из ничего.

– А дальше ничего не будет. – Жорик достал блокнотик, полистал, закрыл: – Хотела фирменные шмотки, квартиру в центре Москвы и под жопой иномарку. Больше никаких условий. Серега на прошлой неделе в ЦУМ сводил, нарядил как путанку. В квартиру сегодня въехала. А про водительские навыки речи не было. «Гольф», как обещано, пригонят в понедельник-вторник. А разбиваться никто не будет заставлять. Сама при случае под КамАЗ заедет. Чего раскис? Тебя ее судьба не касается. Вон пиво несут. Не скучай, а мне надо с парой человечков потрещать.

Жорик переместился за соседний столик. Там сидели два господина, одинаковых с лица – статных, важных, чиновной наружности, преклонных лет, где-то под шестьдесят. Оба в ладных костюмах с белоснежными рубашками и галстуками голубиного цвета, то ли голубыми, то ли серыми, не разобрать.

Я дождался перемены пустой рюмки на полную кружку, отхлебнул пива, ковырнул салат, задумался.

Внутри зрело желание поступить наперекор Жорику свободолюбиво, дерзко, отчаянно. Например, предупредить Верочку, чтоб она не садилась за руль машины, пока не научится водить.

С такими мыслями я напился.