Хороший человек Андрей Гусаров

26 июня 1993г.
суббота
12-50

Хороший человек Андрей Гусаров предложил выпить чай, зеленый или черный на выбор, выслушал горячий Жоркин шепот и отрицательно помотал головой: Не получится.

Жорик обескураженный, но не потерявший надежды, попросил два зеленых чая и оглядевшись, припомнил, что от покойного дедули унаследовал фарфоровые статуэтки времен покорения Очакова.

Я огляделся: мы сидели в проходной арке пятиэтажного дома на Арбате, которую с одной стороны заделали кирпичной стеной, с другой – облагородили деревянными воротами и вывеской «Арбатская калитка». Вымутили на ровном месте антикварный салон с кучей безделушек. Жора предложил оценить наследство и, может, обменяться… Прокашлявшись, Жорик глянул на Андрея. Непроницаемое лицо антиквара, ломбардьера, скупщика* и прочее оставалось непроницаемым:

– Не могу.

Жорик махом допил остатки чая, зыркнул на меня, мол, чего расселся, пошли! ловить нечего, время тратим!!!

Андрей, не обратив внимание на шебуршание, повозился с барахлом в шкафчике, подвигал вазу на столе, междометийное пробурчал. Жорик замер. Я тоже затих. Ага! Андрей бурчал:

– Ну, это. Не знаю. Вот. Тяжело с этим... Может получится... У других…

Жорик сверкнул глазами «Ура! Мы ломим…». Поставил стакан на стол и как бы нехотя кивнул: банкуй, подождем…

Андрей с чайником в руке ушел в подсобку. Я, осмотревшись, обнаружил витрину с наручными часами – «Картье», «Патек Филипп», «Ролекс»… Самые простые назывались «Брейтлинг»*.

Ух-ты. Подделка?

Жорик перехватил мой мечтательный взгляд и спросил:

– Андрюх! Брейтлинг паленый?

– Родной. Семьсот, – кратко ответили из подсобки.

– Если поможешь, возьмем.

Тишина.

Тишина опять. 

Прошло минут десять. Я начал нервничать, может, случилось что. Может, произошло… Дофантазировать не дали.

Андрей вышел из подсобки, подошел к витрине, выудил «Брейтлинг» и протянул мне. Потом положил перед Жорой листок с цифирками, похожими на номер телефона. Жорик поинтересовался:

– На тебя можно сослаться?

Андрей неопределенно пожал плечами, мол, как хочешь, не факт, что поможет. Жорик скомандовал: «Рома, потусуйся здесь. Я щас!» и скрылся в подсобке. Там, похоже, находился телефон, в который Жорик что-то затараторил.

Я зачарованно крутил в руке хронограф, любовался стрелками, циферблатом, браслетом. Примерял, вглядывался... Красота!!!

Меня шлепнули по плечу.

– Котлы оставь. Андрюх, придержи до завтра. Мы к копателю метнемся. Давай, Рома, шевелись, вертай хронометр, потом налюбуешься, – Жорик сыпал указаниями.

Мы выбрались из антикварной лавки, огляделись. Кругом бродили туристы всех мастей – от системных автостопщиков* до куртуазных интуристов, тут же слонялись продавцы матрешек, свистулек и прочих народных промыслов. Жорик поморщил лоб, вспоминая важное. Вспомнил:

– Так, Ромка. Надо бы пообедать. Вот только приличных мест поблизости не вижу. Одни тошнотки для понаехавших. Знаешь, где почифанить можно?

– Не знаю. А куда идем?

– К ГУМу. Тимоха будет через четверть часа, но я предупредил, что можем задержаться. На пустой живот бизнес не канает. Где хавать будем?

– Ну, – неуверенно протянул я. – На Герцена* есть пельменная... хорошая

– Знаю ее. Ты еще про гадюшник на Ногина вспомни. Эх, плохо без машины. Сейчас бы мотанулись на Палиашвили, метнули б хавчик. Ладно, нечего слюни пузырить. Пойдем, глянем, что такое «Парабеллум» на пустой желудок.