Потоптавшись и попихавшись, выстроились

Потоптавшись и попихавшись, встали в ряд: три десятка человечков, облаченных в черное и вооруженных мечами. Перед строем встал, попирая грунт, как постамент памятника, гигант, похожий на одного из давешних танкистов, точнее, на их командира. Такой же неповоротливый, массивный и зловещий.

– Значит так, огрызки. Оказались здесь? Значит – отбросы общества. Ни на что не годный шлак, говно, – мужчина доложил обстановку, прокашлялся и продолжил: – Попробуем слепить из вас конфетку. Железки, которые у вас в руках – это боевое оружие. А то, что у вас на плечах – неизвестно. Может, это головы, а может, кочерыжки. Проверим. Ваша задача – показать, что способны выжить там.

Докладчик махнул рукой и продолжил:

– Тот из вас, кто достанется на корм скоту – отныне и вовек будет кормом. Так! Кто отобьется от кормовой участи – может считаться перешедшим на следующий уровень. Станет настоящей боевой мартышкой. В общем, задача определена. Вперед, самцы!

Я не понял о чем речь. Совсем. Щит, тяжелый и жесткий, впивался в плечо острым краем и давил на локоть. Меч тоже не являл продукт дизайнерской мысли. Рукоять, холодная и скользкая, неудобная в хвате, так и норовила выскользнуть. Тронув пальцем лезвие меча, я вскрикнул. Оказался острым и показался знакомым. Я повалился в неведомое, то ли прошлое, то ли будущее, где этот щит и этот меч, скутум и гладиус*, были смыслом моей жизни.

Меня треснули по затылку и над ухом проорали: – Макака чахлая! На арену!!!

Едва сдержав равновесие после подзатыльника, я покинул загончик, зашагал по площадке, посыпанной опилками. Вокруг возвышались склоны, набитые людьми. Куда ни глянь – вопила, свистела, улюлюкала несметная толпа. Количество людей не поддавалось даже приблизительному счету. Снизу казалось, что людей в долине миллионы и миллионы. Стиснутые друг другом тела занимали пространство вокруг и выше на сотни метров. Зрители в верхней части склонов казались мелкими букашками. Но и они орали, вливали муравьиный писк в общий рев.

В-аа-уу!

Шум-гам пошли на убыль, почти прекратились. Но тишины не случилось. Толпа забурлила, бабахнула из всех видов оружия – отсалютовала залпами чему-то радостному.

Чему?

Ах, вот оно что!

На противоположной стороне арены распахнулись ворота, на арену выскочили полосатые кошки... вот это да! десять тигров собрались в желто-коричневую кучу и нервно, затравленно, в жутких непонятках, точь-в-точь как мы секунды назад, озирались... не могли понять, что происходит.

«Котики попали в переплет», – пронеслось в голове.

Вызвавшие жалость зверюшки перестали озираться. Недавние полосатые котятки сверкнули глазами. Тигры обнаружили завтрак. Завтраком были мы – тридцатка в черном. Хищники помчались на нас.

Мне никогда не было так тоскливо и страшно. 

Ладони вмиг вспотели и чуть не выронили меч. Внизу живота заныло. Ноги одеревенели. Тошнота скомкала внутренности и плеснула их наружу. Ох! От нашей толпы с визгом отделился человечек и побежал вбок. В его сторону устремились два тигра. Остальные мчали в нашу сторону, целеустремленно как прежде.

Но что это? Я на долю секунды улетел в прошлое, где щит и меч были продолжениями рук, а битва со смертью – смыслом жизни. Из прошлого вернулся бойцом. Страх улетучился. Я толкнул парнишку слева, чтоб встал чуть назад и вбок. Тот все понял, передвинулся, выставил щит и замер. Парням справа махнул мечом, чтоб прижимались к нам поближе и проорал со всей мочи: «К бою!»

Уф! Успел!!!

Наша толпа округлилась, ощетинилась выставленными мечами, и на! получайте! так!!! одно полосатое чудовище рухнуло на песок с пропоротым в прыжке брюхом. Запах крови воодушевил.

Мы поняли, что вместе представляем силу. Мы бросились на тигров, разделившись на четверки. Сплотившись плечом к плечу. Не представляю как, но одолели хищников. Два тигра были зарезаны. Остальные, поцарапанные, скуля и урча, исчезли. Пятерых побратимов, растерзанных, но живых, увели с площадки.

Уф!

Я огляделся.

От бедолаги, пытавшегося сбежать, осталась куча разворошенного мяса на скелете неподалеку от щита с мечом, брошенных, чтобы легче бежалось.

Ценою трусливой жизни отвлек двух хищников, самых голодных, самых ловких и самых сообразительных. С восемью тупыми тиграми справиться легче, чем с десятью среднестатистическими. 

Что дальше? Сколько времени прошло?