Допрос

Я лежал на кровати в гостиничном номере и рассматривал волнительный пейзаж на стене напротив. Меня волновал и бередил «Восход солнца в Океании», очень явственно напоминающий аналогичное событие на Сан-Марко. Субэкваториальная благодать изображалась очень жизненно, гиперреалистически. Особенно пальмы по бокам, возле рамочки. Кому-то упорному было не лень скрупулезно, точку за точкой, раскрашивать фотографию из “Нэшнл Джиогрэфик”. “Надо будет спросить, почем и где картинку приобрели,” – подумал я и перевел взгляд на настенные часы.

Ровно восемь.

Самое время вспомнить про “Коммерцбанк”, открывающийся через час, и связанные с этим фактом надежды. Надеялся я на многое. Может быть, беспочвенно. А, может, обоснованно. Все могло выясниться через шестьдесят минут.

Я вздохнул и выскочил из кровати. Добежал до ванной, подставил тело под упругие струи холодной воды. Потом почистил зубы, побрился, освежился “Крутой водой”*, волосы расчесал и все такое прочее. Привел себя в порядок.

После водных процедур я надел черный строгий костюм и спустился вниз в ресторан. Спускался пешком, общупывая взглядом коридор, лестницу, встречных и попутных граждан, очень внимательно осматривал гостиничный холл, каждого столующегося в ресторане. Ничего и никого подозрительного. Расслабляющая утренняя сонность еще не развеялась, оставляла свои безмятежные отпечатки на лицах, попадавших в поле моего зрения.

Как только я сел за столик, официант Вацек поставил передо мной два салата, пюре и стакан сока. Чем я обычно завтракаю, он выучил наизусть. Хороший парень. У него всегда можно было прикупить какой-нибудь нужный документ, очень сильно похожий на настоящий. Интересно, смог бы он организовать новозеландский паспорт? Я, сильно задумавшись, поковырял вилкой содержимое тарелок. Часть отправил в рот, часть беспричинно отбраковал, сдвинул в отдельные кучки. Потом похлебал сок. Потом просто посидел за пустым столом. Убил сорок минут. Потом подумал, что пора возвращаться в номер. Миллионы не ждали.

Я оставил на столе двадцать марок и тем же самым маршрутом отправился назад, в номер. Пешком поднялся на третий этаж, медленно, бесшумно прошел по коридору, встал перед дверью номера, постоял. Все было спокойно. Все как будто было спокойно, но сердце учащенно колотилось. Предчувствовало скорую встречу с огромными деньжищами? Может быть.

Я открыл ключом дверь, сделал два шага и упал.

Мощный удар по затылку, смутно знакомый, повалил меня на пол. Падая, я задел скулой угол стула. Очень неожиданно. Очень болезненно. Очень неприятно. Сознание потеряно не было, но глаза на всякий случай я прикрыл. Меня быстренько обшарили, извлекли из внутреннего кармана пистолет и оставили в покое. Ненадолго. До ушей долетело:

– Здравствуй, красавчик.

Какой родной, замечательный голос. Я приподнял голову с пола и открыл глаза:

– Анечка? Привет. Не надеялся тебя увидеть, – поздоровался я с незабвенной лапочкой, вернее с ее туфельками. Увидеть Аню целиком не позволила боль в шее. Очень тяжело было голову поднимать. Я чуть повозился со своими ногами-руками, уселся на полу и рассмотрел сначала Анечку. Хороша! Потом огромного гориллоподобного мужика за ее спиной. Впечатляющ. Похоже, это он мне по голове заехал. Кулаки как чайники.

Я потер ноющую скулу. Скула ответила диким приступом боли. Наверное, с костью приключилась проблема. Трещина? Я похлопал глазами, избавляясь от веселых искр, вальсировавших передо мной. Перевел взгляд в дальний угол комнаты и обнаружил еще одного мужика. Даже не мужика, а юношу с характерной восточной внешностью. Интеллигентно водрузив очечки на нос, тот рассматривал бумаги, извлеченные из моего чемодана. Вероятно, искал добытый мною пароль. Я ничего не имел против. Пусть ищет. Может, найдет.

По полу были разбросаны детали моего растерзанного в пух и прах гардероба. Хамски поступили с ним. Нехорошо.

Я встал на ноги и сел в кресло, аккурат под настенными часами. Садясь, бросил быстрый взгляд на циферблат. Девять пятьдесят две. Самое время поболтать с подружкой:

– Не могу поверить, что ты жива.

– Придется.

– Значит, ты все разыграла.

– Ты умный парень. Схватываешь на лету.

– Зачем?

– Мне нужны деньги на кое-чьем счете. Без печати и пароля добраться до них невозможно. Их мог добыть только ты.

– Понятно.

– Где они?

– Два миллиона, – ответил я.

– Зачем два миллиона трупу?

– Устрою себе пышные похороны, – улыбнулся я.

Анечка бросила на меня хищный взгляд:

– Пятьсот тысяч и жизнь.

– Миллион. И деньги вперед.

– Миллион после того, как. По рукам?

– Анюта. Я тебе не верю.

– Мне без разницы. Миллиона у меня нет.

– Не может быть. Ты полтора года работала с Мамоном. Не поверю, что ты намыла меньше его.

– Намыла, может, и не меньше. Но он, собака, меня кинул. Вот выкручиваюсь, возвращаю деньги назад.

– Расскажи, как он тебя кинул. Может я поверю и отдам печать бесплатно. Из сочувствия.

– Эта долгая история. Лучше отдай печать из благоразумия. Через десять минут из тебя отбивную сделают. Все равно отдашь.

Хм, угрожает. Причем беспочвенно. Что за тюфяков она привела с собой? Перекачанная образина за ее спиной точно бойцом не была. Странную позицию занял мужик. Сразу видно, лопух перекачанный. Как он будет биться со мной? Между нами живой щит в виде Ани. Я улыбнулся:

– Предлагаю такой вариант. Ты выписываешь мне чек и получаешь печать с паролем.

– Чек на миллион? – Аня улыбнулась. Улыбнулись ее соратники. Тупоголовым меня посчитали. Ладно. Ничего другого я все равно предложить не мог.

– Да, Аня. Я готов взять чек на миллион.

– Где же ты его обналичишь? – Аня состроила удивленные глазки.

– У тебя, – соорудил я в ответ честные гляделки. – Когда получим деньги, ты обещала один лимон отдать мне.

– Логично, – смутилась Анюта на секунду. – Только знаешь, у меня нет чековой книжки.

– Пиши расписку.

Аня пожала плечами, взяла со стола лист бумаги и под мою диктовку накорябала, мол, я, такая-сякая Андреа Клаудиа Ленхофф, настоящим удостоверяю и т.д.

Я спрятал писульку в карман и встал:

– Поехали.

– Куда?

– В аэропорт. Печать с паролем лежат в камере хранения.

– Ты что, рехнулся?

– Предусмотрительность.

Аня встала и вышла из номера. Я за ней. Мужики за мной. Кстати, что-то маловато их было. Всего двое, причем в рукопашных делах секущих так же, как я в выпиливании лобзиком. Отбиться от них можно было запросто.

Попробовать прямо сейчас?

Потом. Может, нас пасут еще десяток-другой бойцов. Анечка всегда думала на два шага вперед.